Сохраним историческую правду, сбережем память!

Метки

книги

12 апреля 2017 года, в день 3-й годовщины создания Ополчения Донбасса, в г. Санкт-Петербурге, в помещении ресторана «Кальмиус», члены Содружества Ветеранов Ополчения Донбасса (СВОД) и единомышленники провели торжественный вечер, посвящённый своему празднику. На вечере выступали ополченцы, общественные деятели, были вручены награды, искавшие своих героев несколько лет (в своё время они по разным причинам не были вручены на фронте), детям ополченцев раздавались подарки; свои замечательные стихи читала известный военный врач Татьяна Александровна Кириевская, петербургский поэт автор-исполнитель Кирилл Ривель поздравил ополченцев своими проникновенными песнями…

Реклама

В США ПРОЙДЁТ АКЦИЯ ПАМЯТИ ОДЕССКОЙ ТРАГЕДИИ 2 МАЯ

Метки

сша

Американская неправительственная организация United National Antiwar Coalition («Антивоенная коалиция объединенных наций» — UNAC) анонсировала проведение Международного дня солидарности с жителями Одессы.
Акция назначена на 10 апреля 2017 года — в 73-ю годовщину освобождения Одессы от немецко-фашистских захватчиков и «должна привлечь внимание к репрессиям украинского правительства в отношении антифашистских активистов в этом городе», — говорится в обращении UNAC.
Организация призывает неравнодушных людей провести в этот день митинги и демонстрации, в том числе «у посольств и консульств Украины по всему миру».

Алексей Селиванов: Донбасс воюет против украинского сепаратизма

Атаман Верного казачества Алексей Селиванов до госпереворота был активным деятелем русского движения на Украине, работал советником министра обороныУкраины. В 2014 вступил в ряды ополчения Донбасса и с оружием в руках отстаивал ценности Русской цивилизации и идею единства Русского мира. Сейчас служит в рядах МВД ЛНР, где курирует военно-патриотическое воспитание молодежи.

Александр Красногородцев. Записки Добровольца. Иловайск. Ч.5.

Как-то я решил лечь спать пораньше и задремал уже на своем матрасе, как вдруг «случилось». Дикий грохот вывел меня из страны Морфея, я подскочил над матрасом, кажется, на метр, подвал ходил ходуном, с потолка сыпалась цементная пыль, через вход врывались отсветы разрывов. Через несколько секунд все стихло. В ту ночь к нам прилетело три ракеты Града, две разорвались у входа, а третья, попав в верхнюю часть здания, как ни странно, не причинила вреда, только часть кирпичной кладки немного вздулась пузырем во внешнюю сторону. А, вот, ворота гаража и асфальт перед зданием были посечены по полной программе. А через пару дней начался штурм, и как было очевидно, противник решил вклиниться между нашими частями, стоящими в Иловайске и Моспино, благо рукав шириной в четыре с половиной километра нами никак не контролировался. Так ВСУ оказалось сначала в Грабском, потом в Кобзарях, а потом и в Зеленом, а мы соответственно почти в окружении.

Александр Красногородцев. Записки Добровольца. Иловайск. Ч.4.

Тучи над Иловайском сгущались, «Скобарь» недвусмысленно сообщал мне о концентрации группировки противника на юге Донецкого выступа, и, вот, в конце июля полетели «первые ласточки». 76-я аэромобильная бригада прорвалась к Шахтерску, что фактически перерезало единственную асфальтированную автомобильную дорогу от Донецка до «большой земли». В те дни машины шли полями, по проселкам. Я тогда плохо представлял значение происходящего, поэтому, как всегда, лег спать довольно рано и уже дремал, когда к зданию пожарки подъехала машина и прошедший к лестнице на второй этаж комроты «Лето», на ходу постучав в дверь, крикнул: «Замполит, на совещание». Я поднялся в одних штанах. Картина, представшая пред моими глазами, была тревожной. На втором этаже пожарки были собранны все взводные командиры плюс «Гиви», командир недавно переброшенных к нам «Нон». Вот, что я увидел, в прямоугольной, горизонтально вытянутой от меня комнате: сидят командиры, «Лето» что-то говорит, но мечущейся как тигр в клетке «Гиви» обрывает его и характерно картавя спрашивает: «То есть, ты хочешь сказать, что нас посылают, отбигать Шагтегск???»

Правила жизни комбрига Мозгового

Метки

свод-цитаты

Александр Красногородцев. Записки Добровольца. Иловайск. Ч.3.

Как-то раз, до нашей роты долетел прелюбопытный слух, а именно: на ничейной полосе (а она занимал много километров), в районе поворота с трассы к поселку Многополье, приехал «Урал» с украинцами, и оборзевшие украинцы, видимо забывшие от местной водки «че почем», стали там возводить блокпост. Реакция была скорой: в двух словах к оборзевшим украинцам приехал взвод разведки и расстрелял их не успевший родиться блокпост из «Утеса» и прочего стрелкового оружия. Я в операции непосредственно не участвовал, но по ощущениям, наши вояки тоже решили особой прыти не проявлять, а просто пугнуть врага (убитых у противника не было) 1, и пугнули. В итоге «войны света» бежали, при этом бросили все имущество, от кружек и матрасов до знамени включительно, знамя по идиотскому приказу комроты «Лета» 2, было сожжено на месте (так он вместо второго «Георгия» мог запросто теперь получить как следует от Первого, если бы тот узнал), а матрасы, плащ-палатки и т.п. сослужили нам добрую службу. Мне досталась плащ-палатка, на которой заботливой украинской рукой был выведен герб Украины, окруженный надписью «УПА УНАУНСО». Что стало с прежним хозяином, увы, навсегда, думаю, останется для меня секретом, но судя по тому, чем для ВСУ закончился штурм Иловайска, судьба его печальна. В общем, спасибо взводу батальона «Днепр-2» (так гласила надпись на флаге) за материальное обеспечение нашей роты, к слову даже кое-что из БК мы тогда получили.

РУССКАЯ ВЕСНА

Метки

новороссийские строфы

Промеж славян безумная война —
Итогом векового преступленья.
Мы позабыли наши имена,
А вместе с ними славу поколений.

Как долго позволяли мы плевать
Себе в лицо, забыв былую силу,
О пращурах облыжно клеветать
И рвать на части нищую Россию.

Альбом Русской Славы. Георгий Старк

Александр Красногородцев. Записки Добровольца. Иловайск. Ч.2.

Гроза, бушующая попеременно, то на одном, то на другом участке фронта, приближалась и к нашему «тихому уголку». А пока она все только «приближалась», я продолжал регулярно кататься в Донецк. Посещал там штаб, беседовал со знакомыми, делился информацией и сам ее от них получал, сдавал строевые записки очаровательной батальонной писарше Лизе и не забывал при этом выпить чашечку кофе, конечно же, в ее компании. Донецк по-прежнему выглядел, хоть и опустевшим, но совершенно мирным городом. Помню, особенно меня поразила сцена, где рабочий на улице сдувал в кучи «феном» опавшие от жары листья. Мелькнула очень короткая и простая мысль: «война идет, а тут… нет важнее дела, чем чистота тротуаров». Вообще, этот дикий контраст сильно действовал на нервы, и, увы, не все могли с ним совладать. Были случаи, когда на блокпосту ребята срывались на рабочих-водителей, которые вместо того, чтобы защищать родной Донбасс, спокойно гоняли свои фуры через, еще пока прозрачную, линию фронта. О «мирных» донецких «мужчинах», стремящихся как можно скорее покинуть родные края, в которых так едко запахло пороховой гарью, я вообще молчу. О…. Сколько «за родной Донбасс» было сказано пьяных и не пьяных слов и клятв, сколько порвано рубах всеми этими «работягами», «заводчанами», «шахтерами»… Сколько грозных кар обещали все они «фашистам и бандеровцам» (и прочим наемникам мирового капитала), если те: «только посмеют сунуть свои кривые рыла к нам, на нашу священную землю Донбасса, политую кровью наших дедов!!!» И вдруг «они» «посмели». Эти злые, коварные «они» не просто посмели «сунуть кривые свои рыла», они приехали в составе армейских частей, со знаменами и флагами, на танках и боевых машинах. «Они» стали расстреливать донбасские города из гаубиц и систем залпового огня, давить гусеницами, крушить огнем. В воздух от сотен разрывов полетела донецкая земля, политая не только кровью «дедов» (и когда мы уже перестанем начинать мерить, кровавую, страстнУю, жестокую историю нашей Родины только с 22 июня 1941 года?..), а десятков поколений русских людей.