Вопрос о том, чем же бомбили Славянск, а затем Иловайск и Донецк в те дни открыт до сих пор. Я хорошо помню своею решимость, с которой, вернувшись в Петербург, я ринулся в интернеты узнавать все о фосфорном оружии. Я честно перечитывал статьи военных обозрений и форумы химиков, но… единой, цельной картины так и не выработал. В свое время, наиболее реалистичной, мне казалась версия, что это осветительный заряд, поставленный на замедление, вследствие чего он не прогорает в воздухе, а в процессе горения падает на землю. Сейчас я заметил в этой теории кое-какое противоречие, а именно… сгорая, неизвестное белое вещество хоть и светилось, но ничего не освещало. Да, это однозначно были не те фосфорные боеприпасы, которые применяли американцы во Вьетнаме, или Израиль против арабов, но я могу привести два интересных примера, первый был мне рассказан, второму я был очевидец. Первый пример я привожу со слов знакомого ополченца. Он рассказывал, как уезжая после ранения на лечение в РФ, в его группе ехал боец, обожженный под таким вот обстрелом. Описанная картина ожогов была страшная.
Второе, это сцена, виденная мною после ранения в Донецком госпитале. Раненый ополченец после вопроса врача «на что еще жалуйтесь» сказал, что последнее время стал сильно кашлять, вопрос для врача решился просто, выяснилось, что боец был под подобными обстрелами. Помню и видео мирных жителей, пораженных этими боеприпасами, теперь жалею что не копировал, сейчас не найти, а жаль: все чаще в сети приходится натыкаться на украинских правдолюбцев, доказывающих, что никакого фосфора в помине не было, а то, что на нас кидала украинская артиллерия, это что-то типа китайских фонариков – ведь не могла же самая гуманная из всех европейских артиллерий обстреливать нас химическим оружием.
Но предыдущим мыслям еще предстояло родиться, а пока мы смотрим на жуткий белый блеск плывущих к земле бледных искрящихся снопов, когда столь же внезапно, как и первый залп, идет второй, снаряды разрываются в воздухе на полпути к нам, теперь нам слышно тихое, глухое потрескивание, которое сопровождает этот похоронный для нас салют. Мы судорожно начинаем искать вариант укрытия, больше всего нас пугает возможность наглотаться паров горения, могущих обжечь легкие, мы забегаем в стоящую на участке, брошенную летнюю кухню, находим в ней парниковую пленку, вынимаем рамы и с помощью пленки максимально герметизируем их. Щели в двери уплотняем шерстяным одеялом, удовлетворенные работой, при свете небольшого карманного фонарика садимся передохнуть, когда случается «непредвиденное». Кто-то поднимает голову и… сквозь крышу, в нескольких местах свободно видит звездное небо, немая пауза длится не более нескольких минут, над нами разрывается заряд фосфора. Не буду углубляться в подробности психологических переживаний, когда сквозь окно заткнутое пленкой видишь, как падают на землю горящие белые огни, скажу только, что ни один из них не попал на крышу: все упали рядом. Утром мы вышли и с любопытством осматривали горстки пепла на пятнах сгоревшей земли. Повезло.
Через пару дней, нас решают переселять. И мы переселяемся. Теперь наша позиция находится на цивильном участке, и жить мы будем не на улице, а в самом настоящем доме. Сегодня, сверяя свои воспоминания со спутниковыми картами, могу сказать, что речь идет о доме на перекрестке Пролетарской улицы и Строительного переулка. С тех пор мы дня три-четыре жили как люди. Характерная деталь, когда нас переселяли, «Партизан» чуть ли не шепотом, на ухо сказал, что дом был взломан (о, ужас!) по причине стратегического местоположения, что все это между нами, что в доме не должно быть тронуто ничего, даже сахар из сахарницы, все нам привезут. Вот так и жили. А сахар и вправду привезли, хотя и хозяйский мы немного употребили.
График дежурств мы не поменяли, и получилось, что хоть и не первым, но ночью дежурить выпадает мне. Ночью ударила невероятная гроза, дежурившие передо мной, на углу участка, бывшем тогда НП, натянули что-то водонепроницаемое и поставили стул, ко всему этому добыли какую-то синтепоновую зимнюю куртку, в общем, все по существу, с этим я и заступил. Такой грозы, как в ту ночь, я не видел ни до ни после. Под оглушающий ливень из черного неба вырывались целые снопы молний, одна за другой они били и били, грохот напоминал артобстрел, что-то очень символичное было в этой невероятной грозе. Я заворожено смотрел на разошедшуюся стихию, а дождь все лил и лил и на нас, и на врага.
Был еще один занятный случай, после этого дежурства. Я вусмерть усталый упал на мягкую кровать, упал, думая, что усну еще во время падения, но не тут-то было, я валялся с полчаса, пока не бросил на пол одеяло и не лег на него – заснул почти мгновенно. Читать далее →
Понравилось это:
Нравится Загрузка...
А теперь хотелось бы немного отвлечься и дать более подробную характеристику той атмосфере, которая на тот момент царила в Донецке и других «восставших», но не воевавших областях. А атмосфера та была весьма интересной… Выход Ополчения из Славянска грянул для всех, как гром среди ясного неба. Грома орудий на территории остальной ДНР почти никто и не слышал. Были смешаны все карты, рухнули серьезные планы многих «сильных мира сего». Изначально поддержанное местным олигархатом в личных интересах донецкое восстание, вышедшее первый раз из-под контроля после прихода группы Игоря Ивановича Стрелкова с несколькими десятками бойцов из Крыма в Славянск, после полной блокады обороняемого им города, казалось, вновь приобретает утерянный контроль «сверху». План был простой, мы (Ополчение) гибнем «смертью храбрых» в Славянске, ВСУ победными колоннами вступает в Донецк, «Ополчение», которое ни с кем всерьез воевать не собиралось, ну, а дальше ЛДНР – возвращаются в нежно любимую Украину…. Что могло последовать дальше, оставляю аналитике читающих эти строки, но одно точно можно сказать: все было бы не так, как сейчас. Совсем не так. 
